Экс-генпрокурор в интервью "Стране" рассказал о том, как хочет через евроструктуры наказать президента США за свое увольнение, передает Резонанс 26 апреля.
В конце прошлого года Еврокомиссия приняла решение, согласно которому любое юридическое или физическое лицо из любой страны мира может обжаловать в ЕК нарушение каких-либо своих прав. Первым в Украине, кто такое заявление подал, оказался бывший генпрокурор Виктор Шокин (вернее, адвокат от его имени; полный текст документа приводится в конце текста).
Экс-руководитель ГПУ по-прежнему считает свое увольнение с этой должности незаконным, а все жалобы на произвол в различные инстанции – оставленными без надлежащего рассмотрения. Виновными в увольнении Шокин называет Джо Байдена (на тот момент вице-президента США) и экс-президента Украины Петра Порошенко.
Как заявляет Шокин, Байден "надавил" на Порошенко с требованием об увольнении Шокина за то, что Генпрокуратура при нем расследовала дело фирмы Burisma, где в наблюдательный совет входил сын вице-президента Хантер Байден.
За нарушение его прав Шокин просит ЕК наложить санкции на Джо Байдена (ныне уже президента США) и Петра Порошенко.
Все подробности, связанные с обращением в ЕК, а также ответы на другие вопросы Виктор Шокин дал в эксклюзивном интервью для "Страны".
– Если уйти от сложных юридических подробностей, изложенных в заявлении, какова ваша основная аргументация в отношении Байдена-старшего и Петра Порошенко?
– Начну с того, что 7 декабря прошлого года Еврокомиссия приняла решение о возможности введения санкций против любых лиц, нарушающих закон и чьи-то права по всему миру. Это и стало основанием для написания мною заявления, которое адвокат отправила в ЕК 20 марта сего года. Мы получили в начале апреля сообщение о том, что ЕК получила наше заявление.
Почему мы обратились в Еврокомиссию? Потому что я считаю, что она, как и в целом Европа, служат оплотом демократии и верховенства права. Подтверждением этого является, например, заявление ЕК по российскому оппозиционеру Навальному. Слава Богу, у меня не такое сложное положение, как у Навального (пока, во всяком случае), но все же проблема с нарушением моих прав остается. Потому и родилось упомянутое заявление.
Свою позицию относительно моего незаконного увольнения я неоднократно излагал на разных уровнях, как в судебных инстанциях, так и в рамках уголовных производств. Но, к сожалению, в Украине ни одна судебная инстанция не рассмотрела по сути мое заявление о восстановлении на работе. Причем под абсолютно надуманным предлогом о якобы нарушении срока для подачи такого заявления. Поэтому я был вынужден обратиться в Евросуд по правам человека (ЕСПЧ), указав прямо, что был уволен под давлением вице-президента США Байдена на президента Украины Порошенко. Как юрист, я убежден, что факт давления абсолютно доказан, в том числе и заявлениями по этому поводу самого Джо Байдена. Кстати, именно после таких заявлений я и обратился в суды. Ведь поначалу я вовсе не собирался восстанавливаться в должности генпрокурора. Считал, что как гражданин воюющей страны обязан уйти с этой работы, если взамен Украина получит миллиард долларов (или не получит, если меня не уволят). Так обрисовал мне ситуацию в то время наш президент Порошенко. Но когда потом я узнал истинную подоплеку увольнения, то решил восстановить справедливость через суд. Это если вкратце. Подробнее вся аргументация изложена в нашем заявлении в ЕК.
На сегодня механизма рассмотрения в ЕК таких заявлений не существует. В отличие от, например, деятельности ЕСПЧ, где все изложено предельно четко: сроки, порядок прохождения документов и прочее. Поэтому не исключаю каких-то сложностей при рассмотрения заявления, тем более, что, насколько знаю, я первый из Украины, кто обратился с таким вопросом в ЕК. Однако рассчитываю, что в итоге победит верховенство права. Я обязательно проинформирую общественность о принятом по моему заявлению решении ЕК, а также прокомментирую его.
– И вы всерьез рассматриваете возможность рассмотрения вашего заявления Еврокомиссией и вынесения вердикта с учетом того, что сейчас Джо Байден – президент США?
– Если честно, то у меня пока нет сомнений только в том, что заявление в ЕК получено. Думаю, там его прочитают… Но, к сожалению, не очень рассчитываю, что это заявление будет рассмотрено, с учетом влияния президента США во всем мире. Точнее, даже на 99% уверен, что до этого не дойдет. Тем не менее, как уже сказал, надежда на победу верховенства права, независимо от личностей, остается. Пусть даже не вынесут вердикт и не наложат санкции, но хотя бы определят механизм, как это будут делать, чтобы, как говорится, первый блин не был комом… А если рассмотрят заявление, это уже даст Европе понимание того, как грубо вмешивался Байден во внутренние дела суверенной Украины, в частности, настаивая на моем увольнении.
– Ощущаете ли вы сегодня давление на себя? Опасаетесь ли того, что Байден-президент может вам мстить?
– Я считаю, что Байден, используя свое положение и влияние президента могучей страны, может способствовать незаконным действиям в отношении меня как на территории США, так и в других государствах, в частности, в Украине. Взять, например, уголовное производство, возбужденное у нас по моему заявлению о незаконном вмешательстве Байдена в деятельность генпрокурора. За все время расследования было проведено аж одно (!) следственное действие – допрос меня в качестве потерпевшего. Кстати, как видите, потерпевшим меня все же признали. Но потом дело прекратили, мы обратились в суд, он подтвердил правильность прекращения. Подали апелляцию, заседание было назначено на 13 апреля, но его перенесли… на июль! Дескать, судья заболел. Обычно в таких случаях судью заменяют… И вот таких случаев, не прямого давления, но когда чувствуется влияние некой мощной силы не в мою пользу, достаточно много.
– Напомните подробности этого производства.
– С заявлением я обратился 28 января 2020 года в ГБР. И попросил возбудить производство относительно конкретно Джо Байдена, внести соответствующие сведения в ЕРДР. Однако сразу в ГБР этого не сделали, пришлось обратиться в суд, который обязал Бюро выполнить законные требования. ГБР внесло сведения в ЕРДР, но слукавило, записали, что речь о незаконных действиях не Байдена, а какого-то абстрактного гражданина США. Потом дело несколько раз передавали то в полицию, то в прокуратуру, то опять в ГБР… Это очень длинная история. В итоге дело прекратила полиция, причем отдел дознания. Они занимаются незначительными правонарушениями. Законодатели уменьшили значимость вмешательства во внутренние дела нашей страны с преступления до криминального проступка, что меня возмущает как гражданина суверенной Украины. За него наказание не тюрьма, оно незначительное. Но и до того, как видите, дело не дошло, материалы ждут решения апелляционного суда.
– Но все же, в личном плане, есть у вас опасения за свою жизнь?
– В меня стреляли, меня травили, дважды я уже умирал… Так что, конечно, есть такие опасения.
– Как у вас сейчас складываются отношения с США? Не боитесь каких-то персональных санкций со стороны Америки?
– В США живут моя дочь и мои внуки, я там не раз бывал. Я очень благодарен американским врачам, которые сделали мне сложную операцию, вылечили от непростой болезни. Я уважаю и люблю народ Америки. Так что у меня к США самое теплое отношение.
Но сейчас визы нет, мне в ней отказало посольство США в Украине в 2019 году. Позже в интервью бывшего посла Мари Йованович я прочитал о том, что ей доложили, будто Шокин – коррупционер. Вот и отказали. Но откуда взялся этот ярлык коррупционера? Ни в одном реестре таковых я никогда не был, не являлся объектом уголовного преследования, даже сам господин Байден ни разу не обвинил меня в совершении криминального преступления или даже проступка, в том числе и коррупционного.
Какие еще могут быть санкции против меня? У меня нет ни одного счета в банке, вообще ни в каком, ни в нашем, ни в американском. Визы нет. Что еще? Могут, конечно, теоретически, внести в какой-то санкционный список. Но я буду считать это политическим преследованием, потому что ничего плохого я для США не сделал. Всегда поступал по закону.
– Поддерживаете ли вы до сих пор контакты с командой Дональда Трампа, в частности, с Рудольфом Джулиани? Когда с ним последний раз виделись?
– Первый и последний раз с Джулиани я встречался, когда он приезжал в Украину, по-моему, в декабре 2018 года. Об этой встрече я не раз рассказывал. Ни с кем из команды Трампа не контактирую. Поймите, я с равным уважением отношусь и к Демократической, и к Республиканской партиям США. Отношения между ними – внутреннее дело США, я политикой вообще не занимаюсь. Все, чего я хочу – это получить справедливое решение суда по моим заявлениям.
– Об одном уголовном производстве по вашему заявлению мы говорили выше. А сколько их было и есть всего?
– Достаточно много, я даже навскидку количество не назову. По всем получил в судах отказ в связи с нарушением сроков обращения. Но как такое могло быть, если появлялись новые обстоятельства? Вот пример. Выступает Джон Керри (в администрации Барака Обамы он был госскретарем. – Авт.) 2 февраля 2019 года. Разумеется, о содержании его речи я не мог знать заранее. А Керри как раз подробно рассказал, как меня снимали с должности. Это – новые обстоятельства, подаю в суд и получаю все тот же отказ, мол, нарушены сроки, раньше надо было заявлять о незаконном увольнении. А как раньше, если я только что узнал обстоятельства? Или другой случай. Я в своих заявлениях не раз писал, что мое увольнение в Раде было незаконным, ибо имелись нарушения, в частности, "кнопкодавство". И вот один народный депутат набрался смелости и написал, что он не голосовал, вообще в тот раз не был в сессионном зале, а его голос засчитали. Он заявил об этом официально, даже заверил у нотариуса. Такое нарушение является основанием для пересмотра решения о моем увольнении. В этой связи мы вновь обратились в суд, но получили тот же ответ о нарушениях сроков. А как можно было раньше обратиться, если депутат только пару дней, как заявил о том, что произошло? И так было много раз.
– Будете ли вы дальше оспаривать свое увольнение в украинском правовом поле или в евросудах?
– В ЕСПЧ, как говорил, лежит мое заявление, принятое судом 15 сентября 2017 года. Пока не рассматривается, наверное, очередь не дошла, но мы ждем движения по делу. Про Еврокомиссию тоже сказал. Что касается украинских судов, то, думаю, пока мы все возможности исчерпали, ибо обращались практически во все инстанции вплоть до Верховного суда. Но если будут открываться новые обстоятельства, касающиеся моего незаконного увольнения, то, конечно, станем обращаться и впредь.
– А если говорить об уголовных делах, связанных не с увольнением, а с покушениями на вашу жизнь, как с ними?
– Что касается обстрела моего кабинета, когда три пули пробили оконные рамы, но, к счастью, никого не задели, то производство было начато, однако потом прекращено. По каким причинам прекращено, не знаю. Стрелка или стрелков не нашли. Впрочем, я сразу говорил, что вряд ли меня хотели убить, скорее – предупредить или напугать… А вот мое отравление в Греции расследуется, но только греческими правоохранителями. Греки возбудили дело о покушении на убийство, дали международное поручение, и в Украине по просьбе греческой стороны меня допросили в качестве потерпевшего следователи украинской прокуратуры. Я написал ряд ходатайств, которые, надеюсь, передали в Грецию. Насколько я знаю, дело там не закрыто.
– Допрашивавшие вас следователи прокуратуры были знакомы вам ранее?
– Нет. К ним претензий не имею, сработали профессионально и корректно.
– Вернемся к семейству Байденов. Что вы думаете об аргументации Хантера Байдена, который заявлял, что не сделал ничего предосудительного, зайдя в набсовет Burisma? Мол, таким образом, он даже пытался "противостоять Путину"… Вы читали мемуары Хантера?
– Начнем с того, что я никогда не обвинял Хантера Байдена, Александра Квасьневского или кого-то другого из членов набсовета в каком-либо преступлении. Уголовное производство касательно Злочевского и хищений в его фирме возбудили еще до меня, я его принял "по наследству". Для меня это было обычное рядовое дело среди множества других. Поскольку в деле фигурировали крупные суммы, его материалы докладывали мне, я проводил совещания. Но следственные действия определял и проводил следователь, лицо, процессуально независимое. В перспективе должно было дойти дело и до допросов членов наблюдательного совета, в том числе Хантера, но лишь как свидетелей. Возможно, кто-то из них стал бы потом и подозреваемым, возможно, дело пошло бы в суд… Но это все лишь возможно, никто не знает, как бы оно обернулось в действительности. Я считал и считаю, что дело должно было быть доведено до суда, который бы и установил истину. Если не виноват, то любой очистился бы от подозрений. Но почему-то эту истину не дали установить.
Что касается заявлений Хантера вроде слов о "противостоянии Путину" и подобных, то мне кажется, что они сделаны не совсем здоровым человеком, возможно, под влиянием каких-то лекарств… Мемуары Хантера я полностью не читал, лишь видел то, что публиковали наши СМИ. И знаю, в том числе из интервью самого Хантера, он не скрывал, что попал в Burisma только благодаря фамилии Байден. Он не энергетик, что ему было делать в этой фирме, где заработал около 4 миллионов долларов? Потому я и убежден, что дело должно было быть доведено до суда, который и дал бы оценки всем действующим лицам. Однако оно было прекращено во времена, когда генпрокурором был Юрий Луценко.
– Кстати, о ваших преемниках. Как вы оцениваете работу Луценко, Рябошапки и Венедиктовой?
– Считаю, при Луценко начался развал Генпрокуратуры. Причем нарушения законности, на мой взгляд, стартовали с момента его назначения главой ГПУ без юридического образования. Да, было решение ВР, изменившее закон "под Луценко", но все равно такое назначение остается юридическим нонсенсом.
О Рябошапке вообще особо нечего говорить, в частности, о его квалификации. Конечно, он был не на своем месте. К тому же как может быть генпрокурором Украины человек, чья семья живет во Франции, имеет там кредиты, как он может защищать интересы нашей страны? А если интересы Украины будут вступать в противоречие с интересами Франции, тогда как он поступит?
Венедиктова – больше теоретик. Однако мне импонирует, что она прислушивается к закону, пытается вернуть прокурорам их имидж и статус. Может, она и не самый сильный генпрокурор, но, на мой взгляд, лучше, чем Луценко и Рябошапка, вместе взятые.
– Видели ли вы ток-шоу с Юрием Луценко? Как оцениваете его приход на телевидение в качестве ведущего?
– На мой взгляд, вся жизнь Юрия Луценко – это своеобразное ток-шоу, начиная с акции "Кучму – геть!" и переходов из одной политсилы в другую, предательства Александра Мороза. Но резче выражаться не хочу, говорят, он серьезно болен, я, как любой нормальный человек, воспринимаю это как горе, потому обсуждать подробнее не буду. Ток-шоу с участием Луценко в качестве ведущего, конечно, я не смотрел.
– Еще несколько слов о вашей безопасности. Известно, что вас, как бывшего генпрокурора, по закону год после увольнения должна была охранять Госохрана, как и действующего главу ГПУ. Иногда президент продляет срок охраны УГОУ для конкретного человека. Есть ли сейчас у вас какая-то охрана?
– Нет у меня сейчас ни государственной охраны, ни какой-то иной. Частная охрана мне не по карману. Да, год после увольнения меня охраняли бойцы из УГОУ, правда, в сокращенном расчете. Когда был в должности, их было отделение, по-моему, 9 или 12 человек. Я ездил в машине Генпрокуратуры, за мной следовала машина с бойцами из УГОУ.
В том, что все мои контакты контролируются, а переговоры прослушиваются, у меня нет сомнений. Так было раньше, так и сейчас. Возможно, это даже хорошо, ибо недоброжелателей у меня, думаю, стало больше, чем раньше, из-за моей активной позиции в делах, о которых мы с вами говорили. А охрана… На вопрос о безопасности я обычно отвечаю, что, мол, даже президента Кеннеди убили, с Шокиным расправиться проще. И охрана не поможет, если до этого дойдет.
– Как ваше здоровье после отравления? Продолжаете лечение?
–- Да, продолжаю. Спасибо доктору Корпану, нашему украинцу, работающему в Австрии, он меня вытащил после отравления ртутью и следит за моим здоровьем по сей день. Правда, из-за пандемии – на расстоянии, раньше мы встречались у него в клинике. Он предписывает мне лекарства, даже некоторыми снабжает, ибо в Украине их нет. Так что принимаю таблетки три раза в сутки.
– Вы сейчас пенсионер. Чем занимаетесь помимо судебных дел? Книги какие читаете?
– На пенсии я уже третий раз, так что опыт есть. Однажды был пенсионером более семи лет… Не рыбак и не охотник. Книги не только читаю, но и пишу. Да, уже написал книгу воспоминаний, закончил еще прошлой осенью. Пока не сдавал в печать, но, учитывая откровения господина Хантера Байдена, думаю, в ближайшее время ее презентую и издам. Надеюсь, ее напечатают и в Украине, и за рубежом. Книга объемом 247 страниц охватывает всю мою жизнь, но биография кратко, акцент на другие вещи, в частности, на историю с Байденом. Она документальна, если есть рассуждения, то они подкреплены доказательствами. Думаю, кое-кто из наших политиков будет книгой очень недоволен. Надеюсь, она может даже стать бестселлером.
Из других увлечений – люблю играть в шахматы, на бильярде, ходить в лес, собирать грибы. Но на это все не хватает времени, его забирает работа с документами, подготовка к судам. Занимаюсь здоровьем, бегаю, плаваю. Коронавирусом, слава Богу, не заболел, пока не вакцинировался, по возрасту не подхожу. Молод еще.
Читайте Резонанс в Facebook и подписывайтесь на наш канал в Telegram